С помощью Силы Сиелах смогла выбраться из-под завала, придавившего ее голени. Но ничто теперь не сможет поставить ее на ноги. И необязательны обширные познания в целительстве, чтобы понять это. Жаль. Ведь она неустанно работала, становясь совершенством, безупречным образцом для своего Племени, столько труда... Сиелах с трудом села и осмотрела себя; надежды на полное выздоровление растаяли, толком не оформившись.
– Проснулась, – донесся до нее мягкий женский голос. – Хорошо.
Сиелах подняла голову и увидела в дверном проеме свою дочь, одетую в тот же жакет и чапсы, что были на ней в День Посвящения. Нида так и стояла на месте, и Сиелах развернулась, опираясь на ноющие руки.
– Тебе придется многое делать, – Нида зашла наконец-то и опустила чашку в широкую бадью. Напившись, девушка выдохнула:
– А, да... Здесь вода, если понадобится, – Нида отвела взгляд в сторону.
А потом рассказала о том, как узнала от Тоны Вааль о краже уваков, планируемой на тот день, когда Сиелах с Корсином будут в горном храме.
О том, что наведение порядка в Тахв потребовало больше времени, чем она планировала. О том, как она спешила к отцу.
– Ты ведь чувствуешь это? Он ушел.
Сиелах облизала губы. Вкус собственной крови был неприятен.
– Да. Джериад?
– Папа пытался сбросить его со скалы. Силой, – ответила Нида. – Он пытался... но не смог. Тогда это сделала я.
Сиелах уставилась на дочь, с трудом осмысливая сказанное.
– Было противно так использовать бедного Тону. Но он сам подумал о том, что мне нужно, – Нида сделала еще глоток и уронила чашку. – Знаешь, у нас с ним было кое-что общее? Наши матери совсем не подходили нашим отцам.
Тона рассказал ей, что уваков собирают у Ссесал Спайр, но больше он ничего не знал.
– Там было пусто, – продолжила Нида. – Мы думаем, что они нырнули в лаву. Из-за страха. Или несмотря на него. Это не так уж и важно. Ситхи, кешири – Кеш теперь един. Удачный день выдался. А здесь я из-за завещания отца.
Так оно все-таки существует. И, несомненно, в пользу Ниды.
– В завещании он передает свою власть мне – и три выживших Высоких Лорда это утвердили. Понимаешь? Ты – мать нового Великого Лорда. Поздравляю. – Нида просто сияла. Разумеется, она еще очень молода, она сможет править не один десяток лет.
– Или пока ситхи не придут за нами, – добавила Нида, уловив размышления матери.
Сиелах усмехнулась:
– Ты – глупый ребенок.
Она соскользнула с плиты, пытаясь смягчить удар руками – ноги ее оставались недвижны.
– Никто не придет за нами. Твой отец знал это.
– Он рассказывал, но это не важно.
– Важно, – Сиелах попыталась выпрямиться. – Если я скажу остальным, тем, кто снаружи...
Нида подхватила чашку и отошла к двери.
– Здесь никого нет. Тебе надо дослушать завещание.
Корсин повелел, чтобы с этого момента после кончины Великого Лорда его супруг или супруга и домашние слуги приносились в жертву.
– Во славу Великого Лорда, конечно. Но мы-то понимаем в чем дело, верно? – Нида пригладила волосы рукой, затянутой в перчатку. – Боюсь, это может здорово помешать моей личной жизни, но я как-нибудь справлюсь.
– Ты... имеешь в виду?..
– Не беспокойся. С этого момента. Я приказала всем ситхам покинуть гору в знак уважения к отцу. Пока я жива, никто сюда не придет. Это теперь твой новый старый дом, – и Нида вышла.
Волочить собственное искалеченное тело по каменному полу было больно. Нида уже ступила в стремя. Ее окружали корзины, плетенные из хеджарбо, полные фруктов и овощей. Еду будут регулярно сбрасывать пролетающие уваки, сказала Нида; уваки, дикие или прирученные, были единственными существами, которым разрешалось приближаться к храму. Дорога к могиле «Знамения» также была отрезана. Внизу еще продолжались работы по уничтожению некогда тщательно проложенного пути. Все, что здесь осталось – холодный храм, в который Сиелах некогда пришла, презирая живущих в нем. Дом для высокой богини – навечно. В одиночестве.
– Нида, – Сиелах закашлялась, а ее дочь уже была готова взлететь. – Нида, я дала тебе жизнь.
– Да, мне рассказывали. До свидания.